С утра мне хотелось сесть на главной площади и расплакаться: играть нон-стопом никто не хотел, вообще почти никто не играл. Но мне повезло, что мой супруг Генри согласился взять меня с собой на поиски сокровища. Мы долго плыли и по дороге часто прикладывались к бочонку ямайского колодезного рома. Когда же мы, преодолев все опасности, с кладом вернулись домой, Генри, не смотря на моё нетрезвое плачевное состояние, уплыл в Старый Свет. Хорошо, что рядом на главной площади была Кон-но-ваха! Я лежала и просила пить и рассолу, а потом прошла очищение в храме индейских богов и хмель покинул меня. После обеда в таверне я вдруг не очень хорошо себя почувствовала. Какой-то горожанин вызвался меня проводить, но на выходе из таверны я всё-таки упала в обморок. Подоспевшая цирюльница сказала, что у меня будет ребёнок. Кон-но-ваха обещала рассказать мне об этом точнее и подробнее, и мы пошли в её храм. Там я узнала, что у меня будет двойня: мальчик и девочка и очень испугалась: меня воспитывал отец, я не знаю, как обращаться с детьми, и как Генри воспримет новость о скором отцовстве.
Тем более, что он, каждый раз, приезжая, пускался хвалить бордели Старого света, а однажды, когда кто-то заметил, что мы с Мартином обнимаемся на главной площади, посетил и местный бордель, после чего последовала короткая сцена с пощёчинами , закончившаяся словами "Дорогая, не при людях же!" У всех свидетелей что-то упало в душе...
Со своими страхами я обратилась к Таннекен, которая меня успокоила, а затем мы заручились поддержкой фрау Моры.
Когда корабль Генри показался из-за острова, я выбежала его встречать, а он кричал мне: "Дорогая! Я вернулся!"
А когда он сошёл на берег, я сказала ему, что для него есть новости, и, отойдя поближе к площади (там ровнее), свалилась в обморок. Когда я очнулась, то увидела озабоченное лицо Генри, склоняющееся надо мной и сказала про то, что у нас будут дети... Он сказал: "здорово!" взял меня на руки и начал кружить... Наверное, это были лучшие минуты моей жизни (из того, что уже было)